Дарья Корсунская
МОСКВА, 19 окт (Рейтер) – Опора федерального бюджета РФ
в 2024 году на оптимистичный макропрогноз и слабый рубль в
условиях дальнейшего разрастания военных расходов казны чревата
дефицитом доходов и новыми поборами с бизнеса и населения,
предупреждают аналитики.
Правительство в конце сентября внесло в Госдуму проект
федерального бюджета РФ на 2024 год, заложив существенный рост
доходов и расходов и определив своим главным приоритетом траты
на оборону на фоне продолжающейся почти год и восемь месяцев
«спецоперации» Москвы в Украине.
Новый финансовый план страны строится на сочетании прогноза
слабого рубля – 90,1 рубля за $1, высоких цен на нефть – $85 за
баррель Brent и $71,3 за баррель Urals – и уверенного развития
экономики РФ с ростом ВВП на 2,3%. На этом фоне правительство
ориентируется на сокращение бюджетного дефицита вдвое – до 1,6
триллиона рублей, 0,9% ВВП в 2024 году с 3 триллионов рублей,
1,8% ВВП в текущем году и пополнение Фонда национального
благосостояния (ФНБ).
«Хотя формально цифры можно трактовать, как снижение
бюджетных рисков, по факту мы имеем их рост», – считает
экономист ЦентроКредитБанка, автор телеграм-канала MMI Евгений
Суворов.
Дмитрий Полевой из ЛокоИнвест указывает на то, что параметры
ненефтегазового дефицита, который дает понимание о бюджетном
импульсе в экономике и влияет на будущее ключевой ставки ЦБР,
увеличились по сравнению с действующим законом о бюджете, что
свидетельствует о более мягкой бюджетной политике. Вместо
заложенного ненефтегазового дефицита в 2024-2025 годах на уровне
6,8% и 5,7% к ВВП он теперь составит 7,3% и 6,6% ВВП
соответственно.
«Риски для ненефтегазового дефицита четко смещены в сторону
его более высоких значений, поэтому для ЦБ это будет оставаться
источником опасений и причиной держать ставки высокими – 14% или
даже 15% вполне реальны», – прогнозирует он.
Центробанк уже предупредил, что новые проектировки Минфина
свидетельствуют о более существенном бюджетном импульсе в
2024–2026 годах, чем было заложено в макропрогноз Банка России,
что может привести к большим проинфляционным рискам на
среднесрочном горизонте, а для возвращения инфляции к цели 4%
потребуется жесткая денежно-кредитная политика на протяжении
всего 2024 года.
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ РИСОВАНИЕ ИЛИ ЗДОРОВЫЙ БЮДЖЕТ?
«Нормальный здоровый бюджет, температура нормальная», –
охарактеризовал в сентябре новый проект бюджета глава Минфина
Антон Силуанов, имея в виду рост госрасходов в следующем году до
36,6 триллиона рублей.
За три месяца до этого Силуанов сокрушался, что с 2019 по
2022 год власти уже увеличили расходы федеральной казны в
полтора раза, предупреждая, что дальше наращивать траты
невозможно. В результате, в 2024 году расходы вырастут уже более
чем вдвое к 2019 году, когда они были на уровне 18 триллионов
рублей.
Чтобы обеспечить такой рост госрасходов и при этом не
раздуть дефицит власти заложили на следующий год увеличение
поступлений в казну на 22,3%, или 6,4 триллиона рублей по
сравнению с ожиданиями 2023 года. Доходы в 2024 году должны
составить 35,1 триллиона рублей, или 19,5% ВВП, обновив
многолетние максимумы.
Теоретически такой рост доходов реален, но риски недобора
есть, особенно в нефтегазовом секторе, написал аналитик
Промсвязьбанка Денис Попов.
«Художественное рисование под стратегические задачи», –
категоричен Суворов.
«Была задача – профинансировать военные расходы. Но была
также задача соблюсти нормы приличия и показать возвращение в
рамки бюджетного правила в 2025 году. Для этого нужно было
изобразить бурный рост доходов. Лучший инструмент для этого –
нарисованный прогноз», – написал он.
Прогноз доходов выглядит оптимистичным как с точки зрения
экономических предпосылок прогноза Минэкономразвития, так и
оценок собираемости налогов, считают аналитики Ренессанс
Капитала Софья Донец и Андрей Мелащенко, усматривая риски
недополучения доходов в 2024 году в сумме до 1 триллиона рублей.
По их мнению, повышение ключевой ставки Центробанка – на 550
базисных пунктов за последние два месяца – при обещанном
регулятором длительном ее сохранении на высоком уровне может
свести рост кредитования к нулю и вкупе с уже запланированным
увеличением налоговой нагрузки, негативно влияющим на спрос,
замедлить рост ВВП до 1% в 2024 году. Соответственно, бюджет
получит меньше налоговых доходов.
ЦБР ждет рост ВВП в 2024 году в диапазоне 0,5–1,5%, МВФ
прогнозирует 1,1%.
«Самые большие вопросы в этом прогнозе: Будет ли цена на
нефть (Brent) $85? Будет ли рост экономики на заявленных
уровнях? При том, что ставку ЦБ придется держать высокой, как
минимум, по причине бурного роста расходов бюджета и курсовых
эффектов на инфляцию», – написал управляющий директор
Газпромбанк Private Banking Егор Сусин.
Сергей Коныгин из инвестбанка Синара, напротив, считает, что
номинальные доходы в 2024 году могут даже превысить оценки
Минфина, если сбудутся его прогнозы по нефти – Urals $85 за
баррель.
«В отличие от правительства мы вообще видим бюджет-2024
сбалансированным. А это оставляет пространство для маневра
расходами (в сторону, конечно, их увеличения), как неоднократно
случалось в таких ситуациях в прошлом», – прогнозирует Коныгин.
«В любом случае, бюджет по-прежнему сильно зависит от
стоимости нефти и курса рубля».
По оценкам Коныгина, изменение курса USD/RUB на один рубль
увеличивает или уменьшает нефтегазовые доходы казны и как
следствие потребность в заимствованиях на 60 миллиардов рублей.
При базовом прогнозе в районе 86 рублей за $1 бюджет-2024
недосчитается 250 миллиардов рублей нефтегазовых доходов,
ожидает Коныгин. Силуанов оценивал эффект на доходы бюджета РФ
от изменения курса на один рубль к $1 в 100 миллиардов рублей.
«Бюджет на следующий год очень амбициозный. Проблема
дефицита решена за счет слабого рубля и производных от него,
например, высоких дивидендов. Если рубль сильно укрепится, то
бюджет окажется в тяжелом положении», – сказал главный экономист
Эксперт РА Антон Табах.
Помимо общего влияния на нефтяные доходы в бюджет заложен
прямой выигрыш от слабого рубля - новые «курсовые» пошлины,
бьющие по всему несырьевому экспорту, напоминает Полевой.
Власти РФ с 1 октября и до конца 2024 года ввели для
ненефтегазового сектора экспортные пошлины, которые будут
взиматься при курсе выше 80 рублей за $1 и, по оценкам Минфина,
должны принести в бюджет в следующем году 604 миллиарда рублей.
СТРИЖКА ТОЛЬКО НАЧАТА
Рост доходов в следующем году объясняется и другими
налоговыми новациями. Помимо новых экспортных пошлин большую
долю сборов должно принести снижение дисконта к Brent для
определения цены на нефть, применяемой при расчете налогов – 861
миллиард рублей в 2024 году. Свыше 100 миллиардов рублей добавит
повышение НДПИ на газ ради изъятия прибыли компаний от
индексации оптовых цен на газ. До этого власти уже увеличили
ставки налогов на нефть и газ и ввели разовый налог на
сверхприбыль для крупного бизнеса.
Однако на этом власти могут не остановиться, опасаются
экономисты. Аналитики БКС и Альфа Капитал ждут дополнительных
налоговых решений в 2024 году.
Донец и Мелащенко прогнозируют, что в случае недобора
поступлений Минфин будет использовать одну из трех опций –
введение новых изобретательных «донастроек» в бюджетное правило
с тем, чтобы больше тратить нефтегазовых доходов, или
дополнительное увеличение заимствований; новые временные
налоговые сборы; перманентное повышение базовых налогов,
например, НДС, что станет более приемлемым сценарием после
президентских выборов.
Табах считает, что в следующем году может встать вопрос о
полномасштабной налоговой реформе, в то время как до сих пор
правительство обходилось точечными изъятиями.
«Ресурсы конечны. Опыт показывает, что скорее бизнес, чем
граждан, будут активно стричь. В открытую или через какие-то
косвенные меры – вопрос философский, увидим в середине 2024
года», – сказал Табах.
Логику действий Минфина в налоговой сфере в конце сентября
объяснял заместитель главы ведомства Алексей Сазанов, по словам
которого налоговая политика сейчас напрямую зависит от
бюджетной, а именно от того, какой объем расходов определят
власти:
«Нельзя рассматривать налоговую политику в отрыве от всех
остальных событий, которые происходят в стране и мире. Налоговая
тактика вынужденно становится адаптивной, потому что у нас
другого выбора нет. Это те реалии, в которых мы живем. Если мы
видим, где формируется экономическая рента или природная
рента… да, нам эти решения нужны».
«Если будет предсказуемость расходных обязательств, будет
обязательно предсказуемость в налогах», – говорил Сазанов.
Донец и Мелащенко указывают на то, что согласно проекту
нового трехлетнего бюджета Минфин в 2025-2026 годах все еще
планирует вернуться к варианту консолидации расходов, однако это
будет определяться ситуацией на геополитических «полях» и,
скорее, сталкиваться с ограничениями.
«Как показывает международный опыт, оборонные расходы, как
правило, остаются на устойчиво повышенном уровне на протяжении
всего времени ведения военных действий и как минимум год после
их завершения», – написали аналитики Ренессанс Капитала.
Это направляет экономику по ложному пути и похоже на историю
Советского Союза, сказал экономист Константин Сонин.
«Известно, что Советский Союз тратил на вооруженные силы
гораздо больше, чем на что-либо другое. И хотя к концу
существования СССР казалось, что все это понимали, что мы просто
слишком много тратим на армию, Советский Союз так и не смог
сократить бюджет. Страна рухнула, а затем рухнул бюджет», –
сказал Сонин.
«Они могут продержаться год или два, может быть, пять лет,
но это, безусловно, неустойчиво в долгосрочной перспективе», –
считает он.
По мнению аналитиков Ренессанс Капитала, существующий объем
ликвидной части ФНБ дает резервную «подушку» в негативных
сценариях как минимум на два-три года, но недостаточен для
решения вопросов долгосрочной устойчивости сырьевой экономики.
(Дарья Корсунская. Редактор Дмитрий Антонов)
